Мозаика прошедших дней

1794 год.  Во Франции вовсю бушует террор. В переполненных тюрьмах каждый день вызывают по списку герцогов и герцогинь, графов и графинь, маркизов и маркиз, виконтов и виконтесс, которых везли на Гревскую площадь на гильотину. Не щадили и детей.

 Семья виконта Александра де Богарнэ – сам виконт 34 лет (1760-1794), его жена Жозефина 30 лет (1763-1814), их сын Эжен 13 лет (1781-1824) и дочка Гортензия 11 лет (1783-1837) - каждый день с ужасом ожидали, когда подойдет и их черед. В страшный день 23 июля назвали и фамилию Богарнэ, президента и секретаря  Учредительного собрания Франции (1789—1791), командующего французской Рейнской армией (1793—1794).

Александр де Богарне -жертва революции, которая пожирала своих детей.

Его и семью держали в заключении по ложному обвинению, которое и привело его к гильотине.  Семью  ожидало то же самое.

Но  через 4 дня, 27 июля 1794 года произошел термидорианский переворот, кровавого Робеспьера с его оружением арестовали и казнили на гильотине, и тысячи узников были освобождены, в том числе и красавица Жозефина Богарнэ и ее дети. 

Вскоре Жозефина знакомится с генералом революционной армии, которого звали смешным корсиканским именем Наполеоне Буонапарте. Наполеон, выросший в большой, многодетной, небогатой  семье,  безумно влюбляется в эту утонченную аристократку, и преодолевая сопротивление семьи, окружающих, и самой Жозефины, женится на ней в 1796 году.

Жозефина де Богарнэ

Легенда o Жозефине (Мари Роз Жозефа Таше де ла Пажери) 1763-1814)

Жозефина де ла Пажери родилась в богатой семье плантатора на Мартинике. Она дружила со своей дальней кузиной Эме де ла Пажери, чья семья была не менее богатой и владела плантацией на той же Мартинике.  Две девочки Жозефина  и Эме,  пришли на Мартинике к гадалке, и она предсказала им, что они будут королевами: одна на Востоке, одна на Западе, Они ей, конечно, не поверили, но все так и сбылось.

Жозефина стала европейской императрицей, а Эме, попавшая в лапы алжирских пиратов и подаренная алжирским беем  Султану Османской империи, стала впоследствии владычицей Блистательной Порты под именем Накшидиль (правда, это скорее легенда).

Две сестры, две правительницы, одна Запада, другая Востока. Для пущей убедительности  их называли подругами детских игр на родной Мартинике. Ну, этого не могло быть – по одним источникам, Эме была на 13 лет моложе Жозефины, по другим – ровесницей,  но в близком родстве они и в самом деле состояли. И если о Жозефине Богарне написано много, очень много, статей и книг, о Эме мало кто знает, факты ее биографии довольно скупы.  да и вообще мало свидетельств, что Эме дю Бюк де  Пажери де  Ривери и султанша Нашкедиль – одно и то же лицо.  К ее судьбе я обратилась в одной из глав своей книги «Опавшие листья истории» - «Христианки в гареме».

Эме де Пажери в европейском платье

Но вернемся к Наполеону. Укоротив имя и фамилия на французский манер Наполеон Бонапарт, становится самым успешным генералом и главнокомандующим революционной французской армии, устремляется на вершины власти, куда за ним следует и Жозефина.          

Восхищенный успехами отчима, Эжен де Богарне вступает в революционную армию, славно сражается, а в 1805 году его провозглашают принцем Французской империи и вице-королем Италии. В 1806 году он женится на принцессе Баварской, у них рождается  семь детей. Нас интересует младший, Максимилиан(1817-1852). Но о нем позже.

Принц Эжен де Богарне всюду следует за отчимом, участвует он и в русской кампании 1812 года, командуя преимущественно итальянскими войсками. Под Москвой он занял Саввино-Сторожевский монастырь близ Звенигорода. Однажды ночью ему во сне явился преподобный Савва, ученик Сергия Радонежского. Вот выдержка из рассказа того самого Максимилиана, сына принца Богарне:

«Было уже около 10 часов вечера. Отец мой, утомленный от большого перехода верхом, отправился в особую комнату, приготовленную для него монахами. Здесь он не может припомнить, во сне или наяву, но он видит, что отворяется дверь в его комнаты и входит тихими шагами человек в черной длинной одежде, подходит к нему так близко, что он мог при лунном свете разглядеть черты лица его. Он казался старым, с седой бородой. Около минуты стоял он, как бы рассматривая принца, наконец тихим голосом сказал: Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что­-Ц:Цнибудь из церкви. Если исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует, ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым. Сказав это, старец тихо вышел из комнаты». 

Принц, проснувшись на рассвете, пошел посмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и образ, который поразил его сходством с человеком, представившимся ему ночью. На вопрос его, чей это портрет, один из бывших тут монахов отвечал, что это образ св. Саввы, основателя монастыря, тело которого лежит в гробнице. Услышав это, принц с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке. По другому источнику, подойдя к раке преп. Саввы, «он спросил бывших тут монахов: Давно ли спит здесь этот старец? Ему отвечали: Пятую сотню лет». После этого принц Евгений попросил у монахов икону преп. Саввы Сторожевского и благословение наместника. В дальнейшем ни в одном из сражений Богарне даже не был ранен. Он благополучно вернулся в Европу и перед смертью рассказал об этом чудесном явлении своему семилетнему сыну Максимилиану, передав ему образ святого и взяв обещание, что если когда­-нибудь судьба приведет его в Россию, он обязательно должен побывать в обители преп. Саввы и поклониться святому.»   

Вот так пока мистически Максимилиан (1817-1852) оказался связанным с Россией.

А вскоре его дядя, король Баварии, отправил молодого герцога в Россию посетить кавалерийские маневры.

Вместе с императорской семьей Максимилиан посетил Савво-Сторожевскую обитель под Звенигородом и поклонился могиле этого знаменитого святого. Здесь он вспомнил фразу, сказанную Саввой Сторожевским его отцу Эжену Богарнэ, которая сохранялась в семейных преданиях: «Потомки твои будут служить России». Максимилиан принимает  решение перейти на службу русскому царю. Его прошение было удовлетворено и он стал генерал-майором от кавалерии.

Максимилиан Иосиф Евгений Август Наполеон Богарне, герцог Лейхтеnбергский

Красивый молодой герцог пришелся ко двору в царской семье, а его привлекала старшая дочь царя Мария Николаевна (1819-1876). Уже скоро, в октябре 1838 года они обручились. Герцога тут же наградили орденом Андрея Первозвнного (за какие заслуги?!),  а в июле 1839 года потомок, хоть и не прямой, Наполеона Бонапарта стал зятем императора Российского. Его и его потомков  наградили титулом князей Романовских.

Мария Николаевна родила мужу семерых детей , а после его смерти вышла  в 1853 году замуж морганатическим браком за графа Григория Строганова, и ему родила еще двоих детей. Второй брак был тайный, и отец император Николай 1 так и не узнал о нем до своей смерти в 1855 году.

Великая княгиня ария Николаевна.
Худ.Робертсон.1841 год. Находится в Эрмитаже.

Но продолжим о потомках Жозефины Богарнэ в России. Нас интересует пятый сын герцога Максимилиана, Евгений (1847-1901), князь Романовский, 5-й герцог Лейхтенбергский. Его приравняли к правам имперских отпрысков и он получил титул Его Императорского высочества. Евгений де Богарнэ женился на Дарье Константиновне Опочининой (1844-1870),

Дарья Опочинина, первая герцогиня Лейхтенбергская. Маловато похожа на герцогиню! Но это дефекты только что рожденной фотографии.

но она умерла от послеродовой горячки, оставив ему дочку, тоже Дашеньку. О ней речь чуть ниже.

Через много лет после смерти жены в 1878 году, его Императорское высочество граф де Богарнэ, герцог Лехтенбергский, князь Романовский женился на ее  двадцатидвухлетней двоюродной сестре, признанной светской красавице и львице Зинаиде Дмитриевне Скобелевой (1856-1899), и она стала графиней Зинаидой де Богарнэ. Впоследствии она получила титул и герцогини Лейхтенбергской, а с ним и титул Ее Светлости, который она так жаждала.

Заметим, что она была родной сестрой прославленного генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, героя Туркестанского похода и Войны против турок за освобождение балканских народов. Он внезапно умер в 38 лет и ходили слухи, что был отравлен чуть ли не агентами полиции за свои антиправительственные настроения.

Графиня Зинаида де Богарнэ, княгиня Романовская, герцогиня Лехтембергская

Но вернемся к красавице Зинаиде. Для молодоженов был построен дворец на Английской набережной в столице, в котором она держала светский салон, весьма популярный в Петербурге

Дворец переднем плане, у дворца пришвартована собственная его Высочества яхта.

Брак был несчастливым - герцога она не любила, общих детей у нее не было. Зато любила великого князя Алексея Александровича (1850-1908), сына Александра П, считавшегося самым красивым во всей императорской семье.  Он был холост и безумно влюблен в Зинаиду. Связь эта была долгая, длилась 19 лет и окончилась только со смертью Зинаиды в 1899 году. Она умерла от рака горла в 43 года.

Повсюду они появлялись втроем, шокируя окружающих. Даже свою яхту Вел.Кн.,  не стесняясь, назвал «Зина». Этот «брак втроем» вызывал уйму сплетен и скандалов в императорской семье.  Но Зинаида обладала такой, как бы сейчас сказали, «сексапильностью», что по ней с ума сходила молодая поросль императорской семьи, и с этим ничего не мог поделать сам император Николай П.

Герцог Лейхтенбергский ее пережил всего на два года и умер в 1901.  Знаменитый  особняк на Английской набережной в Петербурге перешел к их зятю князю Кочубею.

А теперь о Дарье Евгеньевне де Богарнэ (1870-1937). Родилась она в Мариинском дворце, у бабушки Вел.Княгини Марии Николаевны, и детство свое провела там, так как отец ее Евгений Лейхтенбергский был военным и следовал приказам командования.  Итак, юная графиня  Дарья де Богарнэ была правнучкой Николая 1 и праправнучкой императрицы Жозефины де Богарнэ и праправнучкой Михаила Илларионовича Кутузова.

Но самым удивительным событием  в затхлом мирке гарема стала аудиенция, которую прелестные гурии дали посланнику Екатерины П генералу М.И.Кутузову.

Россия всегда была врагом Турции, и именно Турцию западные страны – Англия и Австрия – использовали, чтобы таскать чужими руками  для них из огня каштаны...

Как говорил австрийский император Фран-Иосиф:  «Мы предпочитаем видеть соседей в чалмах, а не в шляпах».

Объединить французское и русское влияние на Оттоманскую порту – именно эта задача была поставлена перед Кутузовым. В 1793 году он добрался до Константинополя. Его встретили богатыми дарами и отличным содержанием, но во всех начинаниях русского посланника ему препятствовали англичане, и кабинет министров, и визирь, были настроены очень антирусски и антифранцузски, в пику галломану султану.

Вот так выглядел полковник Кутузов в 1777 году.

Не найдя понимания в антирусском Диване и в Великом визире, Кутузов сделал великолепный, хотя и рискованный ход: подкупив главного евнуха гаремы, он получил возможность встретиться в саду гарема с тремя наиболее влиятельными жнщинами, влияющими на политику султана. Первой из них была грузинка Михри-шах, вдова Мустафы Ш и мать правящего султана Селима. Она знала несколько языков, в том числе и русский. Правда, была настроена антирусски, и способствовала войне между Россией и Портой. Но когда турки проиграли, она поняла свою ошибку, и стала по-другому оценивать отношения между Оттоманской и Русской империями.    Второй была Прекраснейшая – француженка Нишкидиль. Кутузов был галантным кавалером – он беседовал с гуриями , не поднимая глаз, но все-таки успел заметить сверкание капелек росы на светлых волосах этой дамы, как оказалось, на ней была сетка для волос, усыпанная бриллиантами. Третьей дамой была Хадиджа-ханум, дочь Михри-Шах и сестра султана Селима, настроенная весьма профранцузски..

Все дамы оценили вкус русского дипломата, вложенный в богатые подарки, слава его были убедительны и дамы согласились помочь решить все вопросы, связанные с проблемами русской торговли с Константинополем. Аудиенция дала ощутимый перевес Кутузову перед хитрыми западными посланниками.

Конечно, «доброжелатели»  не преминули сообщить султану о вопиющем нарушении гаремного этикета, и в кофейных обсуждали, каким образом этих дерзких русских казнят, и что сделают с женщинами.

Но главный евнух сераля, нашел неординарный ход, чтобы исправить положение – он сообщил султану, что Михаил Илларионович Кутузов – главный евнух императрицы Екатерины.  Селим счел за благо сделать вид, что поверил, и отдарил Екатерины богатейшими дарами.

Кутузов с честью выдержал и здесь свой нелегкий бой, и даже посчитал дипломатическую карьеру не в пример более легкой, чем военная..

Из книги Наталии Киселевой  «Опавшие листья истории»

Опять возвращаемся к прапраправнучке Кутузова Дарье Евгеньевне де Богарнэ

Обладая всеми привилегиями высшей знати, женщиной она была совершенно незаурядной,  – умной, образованной и несколько эпатажной. Ее отправили учиться за  границу в пансионах  Франции и Германии. А тем временем папенька успел жениться на Скобелевой и новоявленной мачехе немало пришлось вытерпеть от сиятельной падчерицы, стоявшей куда ближе к царской фамилии, чем она сама.  

Самый известный портрет Долли де Богарнэ – Лейхтенберг – Кочубей – Греневиц – Маркизетти. И платье в стиле а ля императрица Жозефина.

Первым браком (1893 г.)  Долли  была замужем за князем Львом Михайловичем Кочубеем. Родилось трое детей, правда, дочь Елена умерла во младенчестве, остался сын Евгени й дочь Наталия.  Вот тогда, спасаясь от наступившего отчуждения с мужем, Долли поступила в Сорбонну в 1906 году.  Через пять лет брак все равно закончился разводом в 1911 году. Долли отправилась за границу, а в опустевшем Дворце на Английской набережной остался князь Кочубей с сыном (рожд. 1894 году) и дочерью (рожд.1899 гг.).  

Впоследствии княжна Наталья Кочубей постриглась в монахини.

Через полгода Дарья Евгеньевна вернулась в Россию и скоропалительно вновь вышла замуж ,– это был несколько неравный брак,  – с капитаном 1 ранга, командующим эскадрой  и крейсером «Полтава» бароном Владимиром фон Гревениц. И хотя их брак, заключенный в корабельной церкви в 1912 году,   сама герцогиня Лехтенбергская, княгиня Кочубей  окружала романтическим ореолом, продержался всего два года. Говорят, что император Николай Второй, узнав о браке своей родственницы с простым (хотя и бароном) флотским офицером, не назначил ему никакого наказания, сказал: «Офицер, выбрав такую даму в супруги, сам себя наказал».

Довольно скоро обнаружилось, что общего у них мало, и Долли уехала от мужа.

В 1916 году барон Владимир Евгеньевич фон Гревениц пытался покончить жизнь самоубийством, но только нанёс себе сильное ранение в помещении каюты корабля «Полтава», на котором служил. Ему сделали сложную операцию, пытаясь его спасти, но от заражения крови он вскоре умер. Называли две причины его самоубийства, но это не тема моего рассказа.

Вскоре началась мировая война. Подобно многим другим богатым дамам,  Дарья Евгеньевна на свои средства оборудовала санитарный поезд и сама отправилась на фронт в качестве сестры милосердия. Февральскую революция 1917 года  графиня де Богарнэ приняла и вывесила над лазаретом красный флаг. Eё стали называть «красная герцогиня» - она хвасталась, что в Швейцарии свела знакомство с главными большевиками – Лениным и Троцким.

Но затем уехала в Германию и приняла баварское подданство как дочь герцога Лейхтенбергского. А еще через год в 1918 году почему-то отправилась обратно в голодную, холодную и истерзанную начавшейся Гражданской войной Россию.

И.Владимиров. Голодный Петроград. 1918

Что-то не сложилось и Долли оказалась чуть ли не умирающей на улицах темного Петрограда, где ее случайно встретил ее давний знакомец австрийский подданный, инженер полурусского происхождения Виктор Александрович Маркизетти, ставший ее третьи мужем.

Когда ее расспрашивали, как она оказалась в Петрограде, Долли объясняла это командировкой по линии Красного Креста. Как бы то ни было, обратно она не вернулась – то ли не дали, то ли сама не захотела. Она не понимала, что с такой родословной как у нее оставаться в России после революции было смертельно опасно, но Дарья Евгеньевна родину не покинула.  С ней остался и Маркизетти. Она поменяла имя Дарья на Дору и стала именоваться гражданкой Дорой Евгеньевной Лехтенберг.

Максим Горький основал издательство «Всемирная литература», огромными тиражами выпускавшее «полезные»  книги всемирно известных авторорв. Это был грандиозный проект, нужны были образованные люди, а таких было мало, так что и Виктор Маркизетти и Дора Лейхтенберг оказались кстати.

Жили они вполне благоустроено, но в 1924 год Горький, устав о большевистского хозяйничанья в России, уехал за границу. Издательство закрыли и превратили в издательский отдел Публичной библиотеке и чета работала там до 1937 года.

В 1928 году Горького заманили обратно в СССР, но он ничем не мог помочь, когда в 1929 году  начались так называемые  «чистки». Дору вызвали на допрос, на котором она сказала следователю, что была близко знакома с Лениным. Следователь со всей присущей ему иронией поинтересовался, нет ли у допрашиваемой каких-либо письменных подтверждений этого, на что Дора Евгеньевна вытащила из сумочки письмо, в конце которого следователь увидел знакомую растиражированную подпись – В.И.Ульянов-Ленин.

Тем не менее с работы ее уволили с такой формулировкой:  «несмотря на то, что со времен Октябрьской революции Д. Е Лейхтенберг живет и работает в Советской России, она не изжила полностью характерных черт своего класса, проявляющихся до сих пор в отношениях с сотрудниками, как-то: высокомерие, гордость и прочее...»,

Тем не менее Дора Лейхтенберг  спокойно поехала в Финляндию, где гостила в доме ее старого знакомца Карла Густава Маннергейма, руководителя тогдашней Финляндии и злейшего врага большевиков. Посетила могилу своего втрого мужа барона Гревеница, и вернулась в СССР. Зачем?!

В 1931 году ей позволили работать в библиотеке. Ее образованность, эрудиция, знание нескольких иностранных языков – кто в тогдашней России обладал этими качествами?!    Она была нужна. Сотрудники  товарища Лейхтенберг вспоминали, что Дора Евгеньевна не скрывала своей принадлежности к высшей знати России и Германии, и все вокруг считали ее осведомителем НКВД, да и на допросах, позже, она говорила, что оказывала услуги этой организации. Быть может,  именно это обстоятельство только ускорило ее расстрел - ей просто заткнули рот.

В сентябре 1937 года Маркизетти, и Лехтенберг были арестованы, обвинены в принадлежности к несуществующему монархическому заговору, якобы созданному  фашистским гестапо для физического уничтожения тов.Жданова.  Исход, ясное дело, был один,  – гражданка Лехтенберг была расстреляна 5 ноября 1937 года.

Постановление о расстреле

Маркизетти, расстрелянный годом позже, был реабилитирован в 1975 году (редкий случай!).  Дарья Евгеньевна была реабилитирована в 1989 году.  Так замкнулся один круг – генерал де Богарнэ, погибший на гильотине, от рук революционной диктатуры, и Дарья де Богарне, погибшая от рук другой кровавой диктатуры – большевистской.

Ну а дети герцогини Лехтенбергской, графини де Богарне, княгини Кочубей, баронессы Гревениц, и прочая и прочая и прочая, ставшей в 1927 году гражданкой СССР Дорой Лейхтенберг, какова их судьба?!

Дочь Наталия, как говорилось ранее, удалилась в монастырь.

Ее сын Евгений Львович Кочубей (де Богарнэ) (1894 -1951) жил и умер в  Париже.  Сменил фамилию на де Богарнэ. У него было трое детей, наиболее известна его дочь Диана Кочубей де Богарнэ, которая  двадцать лет была спутницей французского писателя и мыслителя Жоржа Батая, тем и интересна. Потомки де Богарнэ ныне живут в Европе. В России не осталось никого.