Мозаика прошедших дней

 

 

ОТ РЕАЛИЙ ДО ЭКСПРЕССИИ

 

 

Художница Марианна Веревкина (1860–1938)

Жила-была в России девочка, и родилась она, как говорят англичане «с серебряной ложкой во рту», в семье барона Владимира Веревкина, высокопоставленного офицера, и его жены Елизаветы Дараган, которая была дочерью известной детской писательницы и педогога Анны Дараган и Николая Веревкина, военного губернатора Сант-Петербурга, Москвы и генерал лейтенанта. Звание генерала носил и ее отец. Верные царю и отечеству слуги, обласканные двором.

Как во многих военных семьях, жизнь состояла из бесконечных переездов, и только в 1883 году семья ненадолго оседает в Москве. У Мириамны (так крестили девочку, только позже она стала Марианной) наклонности к рисованию проявились довольно рано, но потребность в рисовании сформировалась только к этому времени. В Москве м-ль Веревкина стала брать уроки у известного исторического живописца И.М. Прянишникова, одного из основателей Общества художников-передвижников.

Натюрморту она решила учиться у не менее известного В.Д.Поленова. Но подобный реализм не нравился молодой художнице. Ее душа жаждала чего-нового, неизвестного.

А пока на семью обрушилась трагедия – в 1885 году умерла мать Веревкиной. Из Москвы хотелось уехать, и осиротевшие отец и дочь переезжают в Сант-Петервург, а в 1887 году В.Н.Веревкин получает назначение комендантом Петропавловской крепости. Казенная квартира для семьи была внутри крепости. Там нашлось место и для обширной мастерской, в которой собирались люди «из общества», интересующиеся искусством или занимающиеся живописью - Варвара Икскуль фон Гильдебрандт, Елизавета Званцева, Вероника Аббегг-Веревкина (она выйдет замуж за брата Марианны – Всеволода), Лили Любовицкая и др. Выходцу из Чугуева Репину очень импонировали ти дамы, но среди них в настоящего художника превратилась одна Марианна Веревкина. Репин даже слегка увлекся молодой художницей, а она насмехалась над его влюбленностью казавшегося старым художника (у них была разница в 16 лет). За это и Репин ей отомстил. На портрете м-ль Веревкина кажется надменной и пустоватой, хотя таковой и не была.

Наоборот, училась она прилежно, и успехи показывала немалые. Репин даже сравнивал ее с Рембрандтом, а иногда с Веласкесом и Сурбараном. Ну, это было просто проявлении симпатии учителя к ученице, хотя и искреннее. Одну из записок прославленный художник подписал: «Искренне уважающий в Вас художника со стилем и не женской энергией. Репин».

Марианна писала портреты в стиле своего учителя – вы видите портрет жены Репина Веры Алексееввны работы молодой художницы.

Учеба была прервана неприятным инцидентом – в 1888 году на охоте Марианна прострелила себе ладонь правой руки. Пришлось долго лечиться, но она научилась рисовать, держа кисть двумя пальцами. На фотографии вы видите М.В.Веревкину с забинтованной рукой

Говорят, что в музее Висбадена хранится работа И.Е.Репина «Портрет М.В.Веревкиной с перевязанной рукой», но отыскать репродукцию этого портрета мне не удалось.

Вскоре Марианна уезжает долечиваться и доучиваться в Париж. Сохранилась ее фотография в парижском туалете, но не как дамы, а как «синего чулка», впрочем, довольно элегантного У нее был довольно тяжелый подбородок, поэтому и на портретах, и на фотографиях она задирала голову наверх, что придвало ее облику несвойственную ей заносчивость.

Через год она возвращается в Петербург и возобновляет общение с Репиным, который с гордостью представляет несколько своих учеников, среди которых Василий Кардовский, Игорь Грабарь и Алексей Явленский.

Шел 1891 год. Марианне уже 31 год, она незамужем и говорит, что замуж никогда не выйдет. 27-летний гвардейский офицер Явленский («человек ее круга»), стремящийся стать художником («человек ее круга»), пленяет не только голову, но и сердце Веревкиной. Беда только, что в голове ее царит весьма распространенная в то время идея возвышенной, небесной, платонической любви в противоположность «земной», «низменной», физической любви. Кстати, такую же платоническую любовь приблизительно в то же время известная Лу Саломе предлагала небезизвестному Фридриху Ницше и еще более известному композитору Рихарду Вагнеру.

И вот эту-то фантастическую любовь Марианна Веревкина предлагает Явленскому, и он, увлеченный и очарованный незаурядной натурой Марианны, соглашается. В семье барона Веревкина его принимают, как зятя, но при этом даже отец знал, что семья дочери является как бы «не настоящей».

Во что потом вылилось сеи довольно уродливые замыслы Веревкиной, мы увидим несколько позже. А пока они являют собой пару одержимых искусством людей.

Отец недоволен ее альянсом с Явленским, хотя и не говорит это вслух. Он не верит в «вечную» платоническую любовь, и поэтому берет с молодого человека клятву, что он никогда, ни при каких обстоятельствах. не оставит его дочь. Что случилось с этой клятвой, мы также увидим ниже. Конечно, что-то не совсем здоровое, сквозит в отношении Марианны с мужчинами. Вот отрывок из ее «Писем к неизвестному»

«Уже четыре года мы спим рядом. Я осталась девственницей, он снова им стал. Между нами спит наше дитя – искусство. Это оно дает нам мирно спать. Никогда плотское желание не осквернило наше ложе. Мы оба хотим остаться белыми, чтобы ни одна дурная мысль не нарушила покой наших ночей, когда мы так близки друг другу. И тем не менее мы любим друг друга. С тех пор, как много лет назад мы признались в этом, мы не обменялись ни одним дежурным поцелуем. Он для меня – все, я люблю его как мать, особенно как мать, как друг, как сестра, как супруга, я люблю его как художника, как товарища. Я не его любовница, и никогда моя нежность не знала страсти. Он благодаря любви ко мне сделался монахом. Он любит во мне свое искусство, он без меня погибнет – и он никогда не обладал мною».

А пока наступает 1896 год, и старый вояка, генерал В.Н. Веревкин, умирает. После его смерти правительство назначило ей огромую по тем временам пенсию в 7 тысяч рублей. в год. Для сравнения, зарплата рабочих в начале XX века в Царской России составляла от 25 до 35 рублей, билет первого класса до Петербурга из Москвы стоил 16 рублей.

Чета Веревкина-Явленский уезжает в Германию, в Мюнхен, где бурлит художественная и выставочная жизнь. С собой они берут не то горничную, не то воспитанницу молоденькую и хорошенькую Елену Незнакомову «Лёлю», которой всего 15 лет. Но пройдет еще несколько лет, и она, Лёля, она станет второй, вполне земной любовью Явленского,

Елена Незнакомова и Явленский в глубокой тайне уезжают в Россию, где в 1902 году рождается сын Явленского Андрей. Чтобы отдалить момент объяснения с Веревкиной, Явленский объявляет сына «племянником». Вскоре тайна раскрывается, но платоническая любовь Веревкиной к Явленскому столь высока и глубока, что она соглашается жить «шведской» семьей, и берет и Незнамову и Андрея на свое содержание.

В Мюнхене еще до этих событий они знакомятся с Василием Кандинским, который так писал о Мюнхене на рубеже Х1Х и ХХ веков: «Все рисовали… или писали стихи, или музицировали, или увлекались танцами. Под крышей каждого дома можно было найти, по крайней мере, два ателье; где порой не столько много писали красками, сколько дискутировали, диспутировали, философствовали или изрядно выпивали».

В 1897 году Верёвкина и Явленский отправляются в путешествие в Венецию. Вместе с ними едут знакомцы по мастерской Репина Василий Кардовский и Игорь Грабарь. Компанию им составляет и немецкий художник Антон Ажбе, по национальности словенин, которого они все почитают за носителя новых форм, и учатся у него.

Марианна очарована талантом своего избранника Явленского и готова сделать все, чтобы он добился успеха. «Если Лулу (так она называет Явленского) с Божьей помощью достигнет своей цели, станет художником, какого я предчувствую в нем, я обрету смысл существования, моя жизнь будет прожита не зря».

Художница согласна положить на алтарь славы Явленского свой собственный талант, который она ценит значительно ниже, чем дарование друга.

10 лет она вообще не рисует. В Мюнхене они снимают мастерскую, в которой Марианна организует «Розовый салон» по образцу петербургского. Она многому учится, но совсем не рисует. Глубокие потрясения ее личной жизни не дают ей воможности выплескивать на полотна ее боль. Только к 1907 году баронесса несколько оправляется и старается свыкнуться с мыслью о предательстве Лулу. Мастерство Марианны растет, как видно из сравнения ее картин раннего периода, но свой стиль она еще только ищет.

В 1907 году она пишет одну из своих значительных работ «Осень. Школа»

В этом же году появляется ее работа «Женская школа»

Они все более сближаются с Василием Кандинским, основоположником абстракционизма. Существует легенда, что свой первый шаг на пути абстракционизма он сделал по настоянию Веревкиной. Вполне возможно, что именно Марианна Веревкина стояла у истоков абстрактной живописи.

Сама Марианна абстракциями не увлекается, и у нее медленно, но верно вырабатывается свой стиль – этакая смесь примитивизма и японских гравюр. Кстати, не я одна подмечала у нее сходство с прославленным норвежцем Эдвардом Мунком (1863-1944). Веревкина не хочет более писать маслом, ей кажется, что оно сковывает ее, гораздо больше ей наравится писать темперой или гуашью, и даже тушью.

Абстрактое искусство войдет в моду несколько позже, а пока в 1905 году Кандинский пишет портрет своей возлюбленной художницы Габриель Мютнер в собершенно реалистической манере. Кстати, абстракционизм Кандинского разведет его с Веревкиной, но это будет позже, после войны 1914-1918 гг.

В свою очередь Мютнер пишет портреты Явленского и Веревкиной в совершенно иной стилистике. Правда, это уже 1908-1909 годы.

Все эти молодые художники были бедны, так что им приходилось быть на содержании более богатых подруг: Явленский на содержании у Веревкиной, а Кандинский на содержании у небедной художницы Габриэль Мюнтер. Чувство благодарности не помешали художникам, чуть они стали зарабатывать и становиться известными, бросить своих меценаток и жениться на других.

А пока они входят в Новое Мюнхенское объединение художников, учатся у более опытного и мастеровитого Антона Ажбе, выставляются (без особого успеха) на выставках объединения в Мюнхене. Кстати, одно перечисление имен учеников Антона Ажбе составляет летопись экспрессионизма: Давид Бурлюк, Марианна Верёвкина, Игорь Грабарь, Зиновий Гржебин, Мстислав Добужинский, Василий Кандинский, Дмитрий Кардовский, Кузьма Петров-Водкин, Фанни Ревентлов и Алексей Явленский.

Со смертью Антона в 1905 году распадается и Мюнхенское объединение художников. Несколько позже именно Кандинский (которого называли головой) и Веревкина (которую называли сердцем) и их пары составили ядро нового объединения под именем «Синий всадник».

Марианна выставляет свои картины в Риге, в Сант-Петербурге, в Хельсинки. Она много работает. И ее картины становятся все более зрелыми.

Две пары выезжают на этюды в окрестности Мюнхена в деревню Мурнау. Прелесть баварских Альп буквально завораживает их, и Габи Мюнтер, будучи состоятельной дамой, покупает в деревне прелестный домик, который сразу же окрестили «Русским домиком». Сюда же Явленский привозит и своего «племянника», каждый взгляд на которого разрывает сердце Веревкиной. При этом она вынуждена содержать и Елену Незнакомову и «племянника». Но внешне... О, внешне все благопристойно, ну, не все, конечно, – ведь отношения пар не были скреплены узами брака.

Но для художников это не имеет значения. Никакого неудобства мужчины, да и женщины не испытывают.

Мурнау много значил и в жизни Василия Кандинского. Он пишет несколько пейзажей Мурнау.

Веревкина много пишет, и горечь ее сердца выливается на ее палитру, в которой стал доминировать яркий, алый, красный цвет – цвет тревоги и любви. Да, она была привязана к Явленскому по-прежнему, и клала немало сил, чтобы соорудить ему пьедестал славы.

В начале 1914 года, не выдержав жизни вчетвером с Незнамовой и ее сыном, Марианна уезжает к брату Петру Веревкину - генерал-губернатору Виленской и Ковенской губерний. Она изо всех сил старается забыть о Явленском, но понимает, что не может, и в августе 1914 год возвращается с повинной головой в дом, оплаченный ею, где живет семья Явленского. Расстаться с ним навсегда не хватает душевных сил – ей ведь уже 52 года, и слишком много вложено в созревание его таланта.

С началом 1 Мировой войны русских в Германии интернируют, поэтому Явленский с Веревкиной, и остальнными членами «шведской» семьи уезжают в соседнюю Швейцарию, в маленький городок в Сент-Прё под Лозанной, а в 1917 году «шведская семья» они все переезжают в Цюрих. Пенсия Веревкиной продолжает поступать, но уже в половинном размере. Расстаться с Еленой и сыном не хочет Явленский. Но его здоровье нуждается в южном климате, и они переезжают в самый южный городок Швейцарии - Аскону. Выручает баронессу работа - она участвует в выставках и в Германии, и в Финляндии, в 1917 году помогает своему знакомцу танцовщику Александру Сахарову в постановке балета «Желтый звук» в швейцарском городке Лугано. Пишет его портрет.

Проходит еще два года. В России произошла революция и отныне пенсия не поступает Веревкиной. Алексей фон Явленский быстро забывает свои клятвы в верности Марианне, и свою «возвышенную», «неземную» любовь меняет на обычную жизнь с Лёлей Незнакомовой и подросшим сыном. В 1921 году он переезжает с семьей в Висбаден, в 1922 году он женится, наконец, на Незнакомовой, и усыновляет Андрея. Пишет много портретов жены. Карабкается наверх в поисках славы, которую в конце жизни находит, хотя она выстроена на костях былой – привязанности – совершенно неординарной женщины Марианны Веревкиной.

Кстати, у него был и еще один роман – с бельгийкой Эмили Эстер Шейер (1885-1945), прозванной им Галкой, и под этим именем вошедшая в историю искусства. Она была страстным популяризатором творчества т.н. «Мюнхенской четверки», объединения, созданного в 1924 году, в которую входили Лайонел Фейнингер, Пауль Клее, Василий Кандинский и Алексей Явленский.

Сохранился договор от 1920 года, в котором говорится, что Явленский нанимает Галку секретарем и зарплата ей поступает в процентах от проданных им картин. Роман этот вскоре выдохся (Алексею Явленскому в 1924 году исполнилось 60 лет), но Галкиному усердию и предприимчивости мы обязаны всемирной славой Кандинского, Клее и Явленского. Явленский быстро нашел другого мецената, у которого деньги водились, Генриха Киркгофа!

А Марианна? Баронесса фон Веревкин остается совершенно одна, в 60 лет, без средств к существованию. «С сегодняшнего дня начинается новая жизнь, — писала она. — Я совершенно одна. Вокруг меня — природа, во мне — мое искусство, далеко от меня — мой брат, надо мной — Бог, а позади — полтора года ужасной борьбы».

Берется за любую работу – разрисовывает открытки, нанимается служить в фармацевтическую компанию. Ей помогает Красный Крест, так как ее имущество национализировано большевиками. Марианна снимает комнату у бедных рыбаков. И пишет, пишет, пишет...

После путешествия по Италии со своим немецким другом Эрнстом Айе, которого Марианна звала Санто, она написала несколько картин на итальянскую тему.

Но более всего она любила пейзажи Асконы.

В 1922-м основала в городке Музей современного искусства, в котором по сей день хранится 100 картин и 170 эскизов Веревкиной. Появились и немногочисленные, но преданные друзья —тот же немец Эрнст Айе, с которым она вместе путешествовала по Италии, и состоятельная чета из Цюриха, Диего и Кармен Хагман, которые регулярно покупали картины Веревкиной и навещали ее в Асконе.

Последние годы жизни баронессы Веревкиной были освещены светом семейной любви – она соединилась с братом Петром, бывшим другом царя Николая П, губернатором Виленского края. По счастливой случайности ему удалось бежать с семьей из большевистской России.

Его две дочери часто навещали тетю. Брат и его семья и хоронили Марианну 6 февраля 1938 года. Вся Аскона вышла проводить «Баронессу» или «Бабушку», как они называли ее за глаза.

«Я обожаю мою жизнь, — писала Марианна, — она так наполнена истинной поэзией, прекрасными чувствами, вещами, неизвестными многим. Я презираю свою жизнь, которая, будучи богатой, позволила себя втиснуть в рамки общепринятого. Между этими двумя оценками бьется моя душа, жаждущая всегда красоты и блага... Ну, а если говорить не о «высоком», а о «низком», то Марианна Веревкина не зря всю свою жизнь положила на своего «небесного супруга» - ныне Алексей фон Явленский куда более известен, чем Марианна фон Веревкин. Об этом свидетельствуют следующие цифры:

В 2008 году картина Алексея фон Явленски «Шокко в широкополой шляпе» «ушла» за 18, 5 млн.долларов. А рекордом продажной цены для работ Веревкиной является ее работа «Стикс», которая была продана за 666 тыс.долларов. Это верхний предел. Обычно на «Сотби» картины Марианны фон Веревкин «уходят» за 250-280 тысяч долларов. Разница с картинами Явленского существенная.

***************************************

И как послесловие: Габриэль Мюнтер к своему восьмидесятилетию передала в музей Висбадена свою коллекцию художников-экспрессионистов: Кандинского, Веревкиной, Шенберга, Явленского, свои собственные работы. В Музей поступило 90 работ фон Явленски, что является самой большой экспозицией этого художника. Такая коллекция превратила маленький захолустный музейчик в собрание мирового значения. Будете в Висбадене – проверьте!